Джайлс Брандрет о герцоге Эдинбургском. Часть 5.

euro_royals — 16.04.2021 Теги: Блэр

Однажды летом принцу Филиппу подарили на день рождения три пары перчаток для управления экипажем. Он развернул пакет и осмотрел подарок.

Первая пара перчаток была светло-коричневого цвета. Герцог одобрительно фыркнул. Вторая пара была темно-коричневого цвета. «Большое спасибо, - сказал он.

Третья пара была бледно-лилового цвета. Он презрительно поднял их между большим и указательным пальцами и сказал: «Думаю, мы отдадим их принцу Уэльскому».

Я был там, когда он это сказал, и его едкий сарказм не стал неожиданностью. К концу восьмидесятых по нему часто создавалось впечатление, что хотел бы, чтобы его первенец был более стойким и менее утонченным.

Если серьезно, то были периоды, когда он считал Чарльза самовлюблённым, эгоистичным и наивным. В самом деле, пренебрежительность герцога Эдинбургского по отношению к своему старшему сыну была тем более шокирующей, потому что он почти или совсем не пытался скрыть это.

Однажды я смело прямо задал ему вопрос об этом. Я сказал принцу Филиппу, что, будучи знакомым с ними обоими, я поражен не различиями между ним и Чарльзом, а их сходством.

Я упомянул их походку, язык тела, шутливый юмор, моменты упрямства, общие интересы (охрана природы, живопись, поэзия, сравнительное религиоведение).

И я сказал: «Вы явно два сапога пара, вы так похожи».

Герцог перебил меня: «С одной большой разницей. Он романтик, а я прагматик. Это означает, что мы действительно видим вещи по-разному».

Он сделал паузу и пожал плечами, добавив - со слегка отчаянным смехом - «и поскольку я не вижу вещи как романтик, я бесчувственный».

Конечно, он был саркастичен.

Леди Кеннард, которая хорошо его знала, сказала мне: «Он просто не может удержаться от этих обидных замечаний. Он не может остановиться. И хуже всего это с Чарльзом, но, знаете ли, он мог бы быть довольно саркастичным и с Энн».

Во всем ли виноват Филипп? Неужели он в каком-то смысле потерпел неудачу как отец Чарльза?

В начале 1990-х Чарльз сотрудничал с телеведущим Джонатаном Димблби в работе над телефильмом и биографией. Они показали, что Чарльз был глубоко несчастным ребенком. По его словам, когда он рос, он чувствовал себя «эмоционально разобщённым» с обоими родителями, жаждал «любви и понимания», которые они «не могли или не хотели» дать.

Королева и герцог были потрясены книгой Димблби. Во-первых, они не могли понять, как откровенность или односторонняя аргументация их сына могли послужить на благо его делу или делу королевской семьи.

Но они также были глубоко задеты публичными жалобами сына на качество выполнения ими своих родительских обязанностей. «Я старался быть хорошим отцом. Мы сделали все, что в наших силах», - вот все, что сказал мне по этому поводу принц Филипп.

Лично я был на стороне герцога в этом вопросе, хотя он определенно не был безупречным. Чарльз, возможно, ныл о своем детстве, но Филип редко мог устоять перед дешевыми нападками в адрес своего сына.

На самом деле он делал это постоянно. Это вошло в привычку.

Итак, когда же их отношения начали портиться? Конечно, воспоминания королевы и Филиппа о детстве Чарльза сильно отличались от его собственных: у них были воспоминания о развлечениях и играх, купаниях, рассказах разных историй, пикниках и кострах, смехе, а не слезах.

Герцог вспоминал, что во время летних каникул он часто брал с собой Чарльза и Анну в круиз на своей яхте «Бладхаунд» - «хорошие времена, счастливые дни», - сказал он.

Правда, он и королева не проводили со своими детьми столько времени, сколько им хотелось бы, но это произошло потому, что Елизавета была наследницей престола, а Филипп был офицером Королевского флота. Военнослужащим и их семьям часто приходится разлучаться.

Он пожал плечами. «Так оно и было. Так оно и есть, - сказал он мне.

В любом случае, Елизавета видела своих маленьких детей так же часто, как и любая аристократическая мать ее поколения - и, возможно, даже больше, чем многие занятые работающие матери сегодня. По сей день она считает, что изо всех сил старалась сбалансировать свои обязанности - как принцесса и монарх, мать и жена, - хотя, как сказал мне Филипп, «это не всегда было легко».

Например, в ноябре 1953 года королевская чета отправилась в тур по Содружеству продолжительностью пять с половиной месяцев. Чарльз и Анна, пяти и трех лет, остались дома.

Даже в этом случае, напомнил мне принц Филипп, его сын вовсе не оставался без внимания или любви: всякий раз, когда он не был со своими родителями, он был с заботливыми нянями и его обожающей бабушкой, королевой-матерью.

По словам Джины Кеннард, которая часто виделась с королевской семьей в пятидесятые, герцог «играл со своими детьми»... он был очень вовлечен». По общему мнению, он хорошо ладил с младенцами и маленькими детьми. «Они любят его, и он любит их», - сказала мне графиня Маунтбеттен, двоюродная сестра герцога. «Нет никаких сомнений в том, что Филипп был очень хорошим отцом для своих детей, когда они были маленькими».

Даже не делавшая реверансов Чери Блэр, чьему сыну Лео было два года, когда Блэры приехали в Балморал, была впечатлена. «Я должна сказать, что и королева, и принц Филипп действительно хорошо ладят с маленькими детьми», - сказала она мне. - «Их нельзя упрекнуть».

Во время визита Блэров было очевидно, что герцог по-настоящему полюбил Лео. Однажды маленький мальчик гордо спел ему первый куплет государственного гимна - а Филипп спел ему второй.

Для Чарльза, однако, веселые песни и прогулки на лодке, казалось, подошли к концу, когда его отправили в первую школу-интернат, Чим. Позже он сказал, что это был самый одинокий период в его жизни.

Он еще больше ненавидел свою следующую школу, Гордонстоун в Шотландии, которую выбрал Филипп. «Это настоящий ад», - написал он домой.

«Это недалеко от Балморала, - сказал ему отец. - «Там всегда есть Фактор [управляющий недвижимостью]. Ты можешь поехать и пожить с ним. И твоя бабушка ездит туда ловить рыбу. Ты можешь с ней повидаться».

Чарльз действительно искал утешения у семейных слуг. Он был близок со своими нянями и гувернанткой Кэтрин Пиблз, известной как «Мипси». Она вспоминала, каким чувствительным и неуверенным в себе маленьким мальчиком он был: «Если вы повышали на него голос, он замыкался в себе, и какое-то время вы ничего не могли с ним сделать».

Но, как знал его отец, главной утешительницей Чарльза была королева-мать. Она была любящей бабушкой, которая всегда поддерживала своего любимого внука давая ему понимающее плечо, чтобы поплакать, и тёплые объятия. Она заставила его почувствовать, что понимает его так, как не понимают родители.

«Он очень ласковый мальчик», - говорила она, - «с очень добрым сердцем, которое, я думаю, является сутью всего».

К подростковому возрасту Чарльз, казалось, считал отца буллером, а мать - отстраненной.

Он до сих пор рассказывает о том унизительном дне, когда его отец приехал в Гордонстоун, чтобы посмотреть, как он играет главную роль в школьной постановке «Макбета», и смеялся.

«Это была« шотландская пьеса», - вспоминал Чарльз. - «Мне лежал на огромном меховом ковре, и мне снился кошмар. Мои родители приехали посмотреть пьесу вместе с другими родителями. Я лежал и метался, и все, что я слышал, это моего отца и «ха-ха-ха». Потом я подошел к нему и спросил: «Почему ты смеялся?» и он сказал: «Это было похоже на The Goons».

Юного Чарльза легко было задеть. Как говорила Джина Кеннард: «Когда он был маленьким мальчиком, не было никаких проблем. Но в период его взросления, я думаю, что королева была слишком снисходительной, а принц Филипп - слишком жёстким».

Графиня Маунтбеттен, крестная мать Чарльза, сказала мне: «Вы можете посмотреть на это с обеих сторон, правда? Такой стойкий характер, как принц Филипп, закаленный жизненными трудностями, считает, что жесткость необходима для выживания, хочет закалить своего сына, а его сын очень чувствителен. Им было нелегко».

К 20 годам Чарльз очень сблизился с ее собственным отцом - своим двоюродным дедом Дикки Маунтбеттеном, который советовал ему иметь как можно больше романов, прежде чем жениться на девственнице. Маунтбеттен даже давал ему свой дом - Бродлендс в Хэмпшире - для романтических свиданий с Камиллой Шенд (позже миссис Паркер-Боулз).

После того, как граф был убит ИРА в 1979 году, Чарльз многозначительно назвал его «бесконечно особенным» и единственным человеком в своей жизни, который воплощал роли «деда, двоюродного дедушки, отца, брата и друга».

Принц Филипп тоже восхищался Маунтбеттеном. Но у меня сложилось отчетливое впечатление, что он считал отношения между своим дядей и сыном несколько потакающими с обеих сторон.

Со временем Филипп с готовностью признал многие достижения принца Уэльского, но предоставил королеве публично петь дифирамбы своему сыну.

Однако за закрытыми дверями она жаловалась на расточительность своего старшего сына. Даже сейчас Чарльз ведет образ жизни и тратит деньги таким образом, который больше похож на образ жизни его бабушки, чем на его родителей.

Говорят, что королева сказала: «Количество вещей и помощников, которых он возит с собой, - это возмутительно».

Естественно, и она, и Филипп были глубоко встревожены распадом брака Чарльза, не говоря уже о браках принцессы Анны и принца Эндрю.

Три неудачных брака из четырех - досадная статистика для любой семьи.

Неужели королеве и Филиппу просто не повезло?

Обо всем этом я говорил с Маргарет Роудс, двоюродной сестрой королевы.

«Я видела, что Филип был очень милым с малышами своих детей», - сказала она мне, - «очень милым». Она остановилась и вздохнула. «Но с их собственными детьми это было непросто. Нет смысла отрицать это. С принцем Чарльзом дела пошли немного наперекосяк, хотя он очень добросовестен и предан своему делу. Он так много работает».

Миссис Роудс закурила сигарету и посмотрела на меня. «Это невероятно грустно», - сказала она. - «Это надломленная семья. Филипп не может заставить себя быть ближе с Чарльзом. Возможно, вы не научиться отдавать любовь, если у вас не было любви».

Какое-то время мы говорили о детстве принца Филиппа в Британии и о годах, когда он почти не видел ни одного из своих родителей.

Но что насчет Королевы, спросил я. Ее собственное детство было полным любви, не так ли? Миссис Роудс на мгновение задумалась. «Королева всегда была сдержанной, даже в детстве. И когда она стала королевой, это определенно добавило ей сдержанности.

Но вы правы. Король обожал обеих своих дочерей. А королева Елизавета была очень любящей».

Отношения между Чарльзом и его отцом в конце концов изменились к лучшему. В 2012 году, через 20 лет после выхода документального фильма Димблби, принц Уэльский организовал трансляцию фильма в начале юбилейных выходных. Это была дань уважения его матери, проиллюстрированная «домашними фильмами» ранних лет.

Они показали, что они любящие и нежные родители. Чарльз говорил о них обоих с неподдельной любовью.

Через пару дней герцога положили в больницу. Так что его не было на юбилейном концерте в Букингемском дворце в ту ночь, когда принц Уэльский говорил свою речь.

Его речь, в которой он отдавал дань матери, была теплой, остроумной и продуманной. Толпа приветствовала почти каждую фразу - но они определенно взревели, когда принц Чарльз попросил их поаплодировать его отцу.

В тот сырой и ветреный вечер понедельника на Мэлле четверть миллиона человек начали скандировать: «Филипп, Филипп, Филипп!» В миле оттуда, на больничной койке, старый герцог наблюдал за происходящим по телевизору. И, как он сказал мне позже, он был глубоко тронут.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• По теме
• Архив