Хрущев - Сталину: "Любящий Вас". Сталин - Хрущеву: "Уймись, дурак!"

     Думаете это переписка двух любовников-гомосексуалистов? Нет, это одна из многих баек, которая гуляет по просторам нашей бывшей необъятной Родины, которая была 1/6 частью суши.
    Суть её заключается в том что якобы в 1938 году Хрущев, будучи первым секретарем КПУ, направил Сталину телеграмму в которой жаловался генсеку, что Москва ограничивает Киев в проведении репрессий на территории Украины. Заканчивалась та телеграмма словами «Прошу Вас принять срочные меры. Любящий Вас Н. Хрущев». На что Сталин якобы ответил: «Уймись дурак! И. Сталин».

     

     Когда я впервые услышал об этой истории, то больше всего меня в ней удивило «любящий Вас». Дело в том, что советская корреспонденция соблюдала определенную терминологию в вопросах этикета официальной и полуофициальной переписки. В зависимости от характера и содержания письма, они заканчивались обычно словами: «С коммунистическим приветом», «Примите наилучшие пожелания», «С глубоким уважением». Но «Любящий Вас» – в советской деловой корреспонденции, это был моветон. Советские вожди никогда так не общались между собой, да и простые советские граждане как-то тоже не очень.
     Я стал разбираться в этом вопросе, разобрался и забыл о нем. До вчерашнего дня, когда в беседе с уважаемым dan_borisov  к слову пришлось, и подумалось «А почему бы не поднять эту тему, тем более что в Интернете она освещена отрывочно? И не вспомнить заодно о стремительно впадающем в маразм Онотоле Вассермане?».

       Итак, вот что я тогда выяснил. Самое первое прямое упоминание об этой хрущевской телеграмме Сталину содержится в книге Феликса Чуева «Сто сорок бесед с Молотовым» (М.: ТЕРРА, 1991).

      «Рвение Хрущева в придании репрессиям массовых масштабов выглядело, как превосходящее все возможные пределы даже в 1937–38 годах. Известна его телеграмма Сталину с выражением возмущения: «Украина вам посылает по 16–18 тысяч репрессированных ежемесячно. А Москва утверждает 2–3 тыс. Прошу принять меры. Любящий Вас Хрущев». Несмываемый, кровавый след тянется за Хрущевым и из Москвы в бытность его первым секретарем МК партии. Счет жертв «борца с культом» исчисляется десятками тысяч».
      Эта книга была составлена на основе устных бесед Чуева и Молотовым перед самой его смертью, при этом Молотов категорически отказывался записывать свои беседы с Чуевым на диктофон. Но даже если верить, что Чуев слово в слово передал слова Молотова (считавшего Хрущева своим личным врагом), то как мы видим что никакого упоминания о резолюции Сталина «Уймись дурак!» здесь нет.
  
     Идем дальше, и доходим до 1995 года, когда появляется сборник Ричарда Косолапова «Слово товарищу Сталину» ( М.: ПАЛЕЯ, 1995). Косолапов Р.И., это бывший сотрудник аппарата ЦК КПСС, бывший главный редактор журнала «Коммунист», сам идейный коммунист и сторонник Сталина. Вот что он пишет в той книге.    

     

     Как мы видим здесь телеграмма превращается в записку, и Косолапов ссылается не на «Сто сорок бесед с Молотовым» (и уж конечно не на архивные единицы), а на два малоизвестных журнала 1993 года, которые видимо перепечатали эту историю из книги Чуева.

     Идем дальше. История получила известность, распространилась, и в 2002 году выходит уже новое переработанное издание книги Р.Косолапова «Слово товарищу Сталину» (М.: АЛГОРИТМ. ЭКСМО, 2002). И что мы там видим?

     

     Мы видим, что записка опять стала телеграммой и появилась ответная телеграмма Сталина «Уймись, дурак!», ссылок на журналы уже нет, и факт наличия этих телеграмм преподносится как общеизвестный, и не требующий доказательств. Никаких ссылок на архивы, конечно, нет и быть не может – как мы помним эта история зародилась со слов Молотова в пересказе Чуева.

 
    Ну а дальше пошло по принципу  «Услышал ложь – так переври получше».  И вот уже в 2009 году эрудированный девственник  Вассерман  рассказывает эту историю так: «Известно, что на какой-то десятой или двенадцатой заявке Хрущева на дополнительные репрессии, Джугашвили лично наложил резолюцию – «Уймись, дурак!». И вскоре после этого Хрущев организовал себе перевод из Москвы в Киев».
    Как видите от первоначального пересказа Чуевым устного рассказа Молотова (без каких-либо документальных ему, напомню, подтверждений), в пересказе этой истории девственным эрудитом Вассерманом практически ничего не осталось. И заявка это уже, а не телеграмма, и не из Киева, а из Москвы, и оказывается именно после сталинского «Уймись, дурак!» Хрущев сбежал от греха подальше на Украину.
    Ну вот как тут не вспомнить анекдот с бородой:

    Вечер. Гости разъезжаются после бала. Пушкин с Гончаровой выходят из подъезда, перед каретой лужа. Пушкин снимает с себя пальто, накрывает им лужу, Гончарова проходит, карета уезжает. Швейцар, что видел эту сцену, на следующий день пересказал её друзьям. Те своим, те своим, 15-ый пересказывает 16-му:
     – Вчера видел Пушкина с женой. Выходят из ресторана, оба пьяные, еле на ногах держатся. Гончарова упала в лужу и вся вымазалась. Ну как так можно…
     69-ый рассказывает 70-му:
     – Гулял я как-то в ресторане с Пушкиным, подцепили мы там какую-то шлюху и собрались к нему развлекаться ехать. Выходим из кабака, а там лужа, и Пушкин со шлюхой в неё падают. И он ее там, прямо в луже, начинает «шпилить». Нет, и это классик русской литературы! До дома дотерпеть не мог…
     250-й 251-му:
     – Да это всем известная история, как напился Пушкин пьяным, залез на дерево и кричит:

     

     А Вассермана жалко  – совсем сдал старик...