Жесткий антивоенный фильм

sapojnik — 30.05.2025 Теги: Иствуд

Клинту Иствуду было 84 года, и он с самого начала своего «Снайпера» ясно дает понять, что расшаркиваться перед зрителем и беречь его комплексы не намерен. В одной из первых сцен фильма убивают малолетнего ребенка и его мать. Прицельно. При этом стрелку ничто не угрожает. Он сидит в укрытии и расстреливает беззащитных жертв как в тире.

Стрелок и есть главный герой фильма. Положительный герой. Или?...

«Снайпер» собрал уже за время проката почти полмиллиарда баксов и отличную прессу. Однако посмотреть его в Москве было не так-то просто. Он шел, но как-то скромно, как бы стыдливо. Вроде сразу во многих кинотеатрах, но на двух-трех сеансах в день. Не как блокбастер, а почти как артхаус какой-нибудь. И рекламы у него почти не было.

Что странно. Не так много фильмов, которым удается собрать полмиллиарда в США. Обычно их у нас крутили вовсю, для прокатчиков они – «дойные коровы». Но явно не в этот раз. И едва ли дело в каком-то тотальном антиголливудском настрое... Хотя настрой, конечно, тоже сказался – не зря ведь название фильма в российском прокате постарались «смягчить», укоротив: в оригинале фильм называется «Американский снайпер».

Однако фильм действительно вызывает сильные и при этом двойственные чувства. Взять ту же сцену с убийством матери и ребенка нашим положительным героем (по ТВ, впрочем, в таких случаях принято говорить не «убийство», а «уничтожение»).

Да, в руках у ребенка была некая то ли бомба, то ли мина. Одни при этом известии облегченно вздохнут – «а, ну так это другое дело! Ребенок – комбатант, конечно, его МОЖНО убить! Какие сомнения?» Я знаю людей, которые о таком говорят действительно без тени сомнения.

Про убийство женщины вообще и говорить нечего; «бешеная сука» - скажут мои добрые сограждане в лучшем случае. То есть у них по первой сцене вообще не останется вопросов. Подумаешь, «обычная работа снайпера».

Меж тем Иствуд показал нарушение ТАБУ. Мощнейшего культурного ограничения, гласящего, что маленьких детей убивать нельзя. И женщин – нельзя. И особенно нельзя это делать мужчине, сидящему в засаде.

Впрочем, и от унылого диванного морализаторства Иствуд бесконечно далек, ибо не уходит от вопроса «А что же делать?» Мальчик действительно готовился швырнуть бомбу. Перед ним, в сотне метров, уже были ничего не подозревающие американские пехотинцы, которых герой фильма Кайл, собственно, должен был прикрывать. Если бы Кайл, рассматривая в прицел тщедушного мальчонку, постеснялся бы нажать на курок – малолетний фанатик забрал бы к Аллаху пяток-десяток сослуживцев Кайла. Он бы, таким образом, из-за ложно понятого сострадания принес бы страдания десятку американских семей, женам, матерям и невестам.

Ситуация выбора воссоздана в фильме во всей нагой откровенности невозможности выбора. Как поступить? Нажимать на курок или нет? Отказ от выбора тоже невозможен.

Можно, конечно, попробовать погрузиться в юридическое крючкотворство типа «комбатанты-некомбатанты», мальчик с бомбой это уже как бы и не мальчик вовсе – а оттуда быстро сползти к «мусульманским фанатикам», дальше с легкостью перейти к «дикарям», от них к утверждению типа «чурки вообще не люди» - а там уж совесть и вовсе останется чиста, как платье невесты. Они ж не люди, так почему ж их нельзя убивать? Можно!!

Но только табу – оно или есть, или его нет. Или детей убивать нельзя, вообще, никаких – или, если «в определенных случаях» можно и из-за угла в спину, то это значит, что никаких табу вообще нет и убивать можно кого угодно, как угодно и далее без остановок…

А можно взглянуть на ситуации, обильно и очень четко выписанные в фильме, под совсем уж «неполиткорректным» углом зрения – таким, из-за которого фильм и пошел так тяжело в России. Можно ведь, не делая над собой большого усилия, вообразить, что действие «Снайпера» происходит не в неведомой никому Фаллудже, а… в Донецке. Или в Луганске. То есть что там показано не недавнее прошлое, а совсем недалеко отстоящее будущее.

Тогда фильм приобретает, я бы сказал, не то что актуальное, а прямо-таки злободневное звучание.

Даже ничего менять не надо в самом содержании сцен. Просто представим, что американский отряд ведет «зачистку» не в Фаллудже, а в Луганске. Или в Дебальцево. Американские «ястребы» ведь призывают «более интенсивно» помогать «законному правительству Украины»?

Остается только вспомнить, что отряд Кайла, по официальной версии, работал «в помощь» легитимному правительству Ирака» (пришедшему на смену свергнутому), и боролся с «террористами».

То есть молодая мать могла бы, в принципе, быть луганчанкой по имени, скажем, Галина. А совать тайком бомбу она могла своему сыну Петру. В то же время бородатый Кайл точно так же лежал бы в укрытии на крыше какого-нибудь полуразрушенного луганского детсада – и целился бы в них обоих. И на них точно так же выдвигался бы взвод американской морской пехоты, проводящий «зачистку».

Неприятные сцены рисует воображение.

При этом – такова уж сила искусства – смотришь все равно глазами американца. Мальчонка в прицеле, губы шепчут «маленький ублюдок!» И стрелять не хочешь – потому что малец СВОЙ. И табу, конечно.

Сильное антивоенное кино снял Иствуд.

Рождается и некий взрослый, неханжеский ответ на запальчивый вопрос, «а что делать, если дети кидаются с гранатами?!» Как-то после фильма единственно правильным кажется ответ – «уходить!» Из мест, где фанатики-дети кидаются с гранатами – уходить. Тем более, практика показывает (тот же Ирак и Афганистан), что уходить придется в любом случае – народ с такими детьми не победить. Так что лучше делать это СРАЗУ.

А уже после, выйдя из зала и пытаясь разобраться в ворохе противоречивых чувств и мыслей, вдруг приходишь к еретическому: да полно – а являлся ли главный герой «Снайпера» положительным героем?! Считает ли таким сам Иствуд – при том, что снял фильм по его книге, потратил на него годы, которые могут оказаться последними?

Все комментаторы фильма повторяют яркую фразу про «три типа людей – овцы, волки и овчарки». О таком делении рассказал папа-охотник маленькому Кайлу.

Мало кто понял, что фильм опровергает эту схему, как детскую сказку. «Я понял, что не смогу защитить всех», - говорит Кайл внимательному доктору. Он все пытался стать овчаркой…

Но на несправедливой войне нет ни волков, ни овец, ни овчарок. Есть только убийцы. И трупы.

Очень жесткий фильм снял Иствуд.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив