Мы так ждали их, так мечтали...
vladivostok — 13.01.2013 Теги: Льюис Закон "Димы Яковлева" во Владивостоке. Сработает или нет?Оригинал взят у avmalgin в "Мы так ждали их, так мечтали..."
Четырехлетнего Рому и его двухлетнего брата Валеру из детского дома во Владивостоке в американском городе Нью-Олбани (штат Миссисипи) ждет своя комнатка:
И своя детская ванная:
И собственная детская площадка на заднем дворе:
У мальчиков есть эти фотографии, и они знают, что это фотографии их нового дома, в который их скоро повезут их новые американские родители — 34-летний священник Уит Льюис и его жена, 31-летняя медсестра Лин Льюис.
Суд по усыновлению должен был состояться в пятницу, 11 января. Чета Льюисов купила билеты в Россию — они надеялись выехать 7 января и прибыть к месту 9-го. Но билеты пришлось сдать: из Владивостока позвонили и сообщили, что заседание отменяется, а точнее, переносится на неопределенное время: до выяснения подробностей исполнения нового закона, запрещающего американцам усыновлять российских детей.
Слова судьи, говорит Уит, звучали немного обнадеживающе, он просил подождать до выяснения подробностей. Он говорил, что шанс остается, просто сейчас никто не понимает, что делать с учетом нового закона.
В течение 6 лет пара пыталась завести детей, но когда поняли, что не могут, решились на усыновление. Единственным требованием к будущим детям было то, что их должно быть двое: Лин всегда мечтала о близнецах или погодках.
В августе Льюисы провели с мальчиками в России неделю, навещая их каждый день в детдоме. Дети начинали привыкать к звучанию своих новых имен: Пирсон Бригс и Джексон Стерлинг.
"Мы всей душой за то, чтобы российских детей усыновляли прежде всего россияне, — уверяет Уит. — Но ведь наши мальчики висели в листе ожидания российского усыновления 9 месяцев, они никого не заинтересовали, наши замечательные мальчики".
— Что вы будете делать, если не получится из забрать?
— Я не знаю, что мы будем делать. Наверное, плакать. Мы уже плакали, если честно. Не могу представить, мы, наверное, будем совершенно опустошены, но я не позволяю себе думать сейчас о таком исходе. И самое страшное для нас — это представить, что они подумают, что мы за ними не приехали, что мы их бросили. Мне бы хотелось, чтобы они знали, что мы делаем все возможное, чтобы их забрать, все, что в наших силах. Что мы так ждали их, так мечтали, как по пятницам будем гулять с ними в парке.
|
</> |