Ника Гольц - столетний юбилей

fem_books — 13.03.2025 10 марта художнице Нике Гольц (10 марта 1925 — 9 ноября 2012) исполнилось бы 100 лет.
И хотя наша группа про писательниц, не могу пройти мимо.
Потому что мы все в детстве видели и обожали ее иллюстрации в книжках Андерсена, Перро, Гауфа, братьев Гримм, Гофмана, Пройслера, Пушкина, Погорельского, Шарова, английских, шотландских, французских, немецких народных сказок! Ну может, не все...ну кому повезло заполучить эти издания в пору советского дефицита.
И к тому же у нее вышла и книга! В 2009 году в издательстве «Живопись-Инфо» в серии «Мастера изобразительного искусства» вышел альбом «Ника Гольц. Книжная и станковая графика». Там есть и глава с воспоминаниями. Жаль, что тираж альбома то ли 50 то ли 100 экземпляров...вот тут можно посмотреть отсканированное: https://dzen.ru/a/XQ8ewhMYcQCwk_kP

Ника Гольц была, как писала по другому поводу Цветаева, вполне германского происхождения и воспитания, что видно даже по ее фотографиям. А Германия - это же страна сказок! Может быть, поэтому, как многие пишут, Ника рисует сказочные миры как что-то существующее в реальности где-то на нашей Земле.

А может, потому что детство ее было вполне сказочным. Ника родилась в Москве, в семье известного архитектора и балерины, они жили в домике с садом в Мансуровском переулке - это самое идиллическое место Москвы, там находится "подвальчик Мастера" и особняк, увитый виноградом, с маленькой калиточкой из "Жестокого романса". Обстановка дома была свободная, творческая, любящая. Ника тепло вспоминает родителей и тетю.

Мы жили в маленьком деревянном доме в Мансуровском переулке. Этот дом раньше принадлежал моей бабушке. После смерти ее мужа, моего дедушки, когда папе было четыре года, она купила этот дом и там растила своих детей. У нас - у моих родителей и у меня - были две комнаты, и у тети Кати комната. Общая кухня. Так что мы жили, в сущности, одной семьей.
Хотя все-таки не совсем одной семьей. Она даже питалась отдельно. Тогда у всех были домработницы. У нее была своя домашняя работница, а у нас своя. У нее была старушка, бывшая монашка, которая всюду ходила со своим котом…
Тетя Катя работала в ВИЭМе (Всесоюзный институт экспериментальной медицины). Она великолепно играла на рояле. У нее был прекрасный инструмент - рояль «Стейнвей». И она играла профессионально. Замужем она не была, и наша семья была ее семьей, меня она очень любила и очень любила собак. У нее была собака, у нас была собака - и вот эти две собаки, мальчик и девочка, очень дружили…
Она была изумительным, очаровательным человеком. Добрая, изящная, интеллигентная. Я ее хорошо помню. Она не была красавицей, но у нее было породистое лицо.
(Тетю арестовали, умерла после освобождения из лагеря: https://kid-book-museum.livejournal.com/488369.html)

Мой отец, Георгий Павлович Гольц, был не только архитектором, но и прекрасным художником театра, а также великолепным художником-графиком. Он часто любил работать дома, работал как один, так и с товарищами, на всех столах и на рояле лежали доски с архитектурными проектами и эскизами декораций, костюмов. Он много и интересно рисовал для меня. И я рисовала рядом с ним.
Рисовала я всегда. Иначе и не могло быть. Конечно, моим первым и главным учителем был именно мой отец. Он учил меня не указаниями, а всей своей жизнью, наполненной напряженной, радостной работой, своим творческим восприятием и объяснением мира. Моей матери я обязана интересом и любовью к классической литературе.
Читать я стала рано и много. Рисовала и то, что читала, и свои собственные истории, делала маленькие книжки. Свой текст, картинки к чему, примитивно переплетала и склеивала. Мне было около пяти-шести лет.
В доме было много книг по искусству. И были любимый пес, с которым я росла, коты, птицы, летавшие по нашим двум комнатам.
Думаю, что все лучшее, что есть в моем творчестве, идет из моего детства.

Я мечтала расписывать стены. Но единственной моей монументальной работой оказалась роспись стометровой стены в строящемся детском музыкальном театре Н.И. Сац в 1979 году, в композицию которой я включило два панно (по эскизам 1928 года) моего отца.
В издательства я пришла сперва ради заработка, но вскоре мне стало ясно, что это - мое. Ведь я продолжала все время, как в детстве, рисовать иллюстрации «для себя».
Более того, оказалось, что книжная иллюстрация сходна с монументальной росписью.
И то, и другое связано с определенным заданным пространством, с его решением и с заданной темой.
А еще книга - это театр. Художник иллюстратор разыгрывает спектакль. Он и автор, и актер, и мастер по свету и цвету, и главное, режиссер всего действа. Должно быть продуманное чередование сцен, должна быть своя кульминация. Меня всегда увлекало это решение книги, как спектакля.
Я не считаю возможным искажать идею автора, но она должна присутствовать в твоем прочтении. Как бы пропустив автора через себя, понять, что тебе важно, открыть и показать это. И следующую книгу нельзя делать, как предыдущую, а решать ее по-новому.

Мне очень нравится рисовать черно-белую графику. Когда есть возможность, я никогда не отказываюсь сделать черно-белую книгу. Вот и сейчас в издательстве «Московские учебники» я проиллюстрировала три такие книги: английские, французские и шотландские сказки. Мечтаю сделать итальянские.
Когда в начале 90-х книжный рынок перестал нуждаться в черно-белых книгах и вообще в серьезной качественной иллюстрации, я, как и многие мои коллеги, несколько лет была без работы. А когда обо мне вспомнили и предложили сотрудничество, одним из условий стало, чтобы рисунки были крупными, цветными и яркими. В тот момент мне казалось, что я изменяю себе.
Прошло совсем немного времени, я воспитывала издателей, издатели воспитывали меня, — тогда умный издатель еще прислушивался к авторитету художника. Мы находили разные варианты и ходы, чтобы цветная книга выглядела благородно. И мои «Снежная королева» и «Гадкий утенок» прямое доказательство этому. Так начался новый этап в моей творческой жизни. Цветной.
В советское время у меня тоже были книги с цветными иллюстрациями (Шаров,Погорельский, Одоевский). Но меня ими не баловали. Я мечтала делать цветные книги, но понимала: чтобы получить такой заказ, надо оформить или «правильного» автора, или нарисовать что-то идейно-политическое. Это были «Сказка про военную тайну, Мальчиша-Кибальчиша и его твердое слово» Аркадия Гайдара и «Новые похождения Кота в сапогах»Сергея Михалкова. Но и в первый, и во второй раз я отказалась. Решила с этим не связываться и осталась верной своим любимым Э.Т.А.Гофману, Г.Х.Андерсену,Ш.Перро и т.д.
Правда, сначала я даже начала думать о Мальчише-Кибальчише, сделала несколько эскизов, но потом все равно отказалась. Не смогла переступить через себя. Эти рисунки сохранились. Сейчас смотрю на них и думаю: а интересная могла получиться книжка.
Интервью про творчество: https://julia-raskova.livejournal.com/314369.html)

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив