Стыд/ Skammen (1968)

Режиссер: Ингмар Бергман; в ролях: Макс фон Сюдов, Лив Ульман, Гуннар Бьёрнстранд.

Война – это стыдно.

Поэтому «Стыд» Бергмана – самый правдивый фильм о войне в истории мирового кинематографа.

Согласно одному исследованию, во время реального боя четверть солдат теряют контроль над мочевым пузырем, каждый восьмой – над кишечником. Но вы можете представить себе орденоносного дедушку, который расскажет своему внуку: «Да, внучок, во время атаки полегло много наших, но я остался в окопе и запачкал штаны»? Разумеется, он об этом никогда не расскажет, рассказывать об этом стыдно, поэтому история войн – это 7 тысячелетий вранья.

Эстетика Бергмана в фильме «Стыд» - это отсутствие стыда при показе запачканных штанов.

К какой войне на экране привык советский и постсоветский зритель? Это либо «Подвиг разведчика», где герой обводит вокруг пальца немцев-простофиль, самоотверженно выполняя важное задание Родины, либо «Солдаты» (экранизация «В окопах Сталинграда» 1956г.), где бойцы героически сражаются с врагами, ценой своих жизней защищая Родину, либо «Иди и смотри» - фильм о военных преступлениях, вызывающий праведный гнев у зрителя. Героизм, самоотверженность и жестокость – вот важнейшие темы фильмов на военную тематику. Однако этими темами война не исчерпывается.

Следует отметить в скобках, что, скажем, американский или французский зритель привык примерно к такому же изображению войны в героических раскрасках. Только некоторым режиссерам удавалось быть честными. Например, Стэнли Кубрику в «Тропах славы»: по ходу фильма выясняется, что эти тропы славы вымощены дерьмом.

Когда впервые, лет, наверное, пятнадцать назад, я смотрел «Стыд», я понял, что война показана в нем очень необычно, непривычно и поэтому возникало ощущение, что фильм лжив. «Разве это война?»

Но представим, например, повседневную жизнь рядового человека в республике Локоть. (Т.н. Локотское окружное самоуправление – фашистская республика, возникшая на территории Брянской, Орловской и Курской областей и существовавшая с ноября 1941 по август 1943 года). В СССР о республике Локоть знали почти все, но говорить об этом вслух было стыдно. Такой себе кусочек территории размером с Бельгию. Говорят, в этой республике функционировало около 350 общеобразовательных школ. С историей этой т.н. республики связано много постыдных эпизодов, например, дело Тоньки-пулеметчицы, собственноручно расстрелявшей 1500 человек. После войны она жила обычной жизнью в каком-то захолустье, ее нашли в 70-е годы, судили и расстреляли.

Так вот: повседневная жизнь в республике Локоть была точь-в-точь такой же, как жизнь этих двух несчастных из фильма «Стыд». Никакого героизма, подлость, ложь, а люди вокруг – это Тоньки-пулеметчицы. Поэтому фильм Бергмана «Стыд» не просто реалистичный, но и в высшей степени правдивый.

Почти все рецензенты пишут, что фильм «антивоенный». Это правда. Но чем достигается этот антивоенный пафос? Скажем, картина Гойи «Расстрел повстанцев в ночь на 3 мая 1808 года» тоже антивоенная. Но вглядимся в главного персонажа: вот он в белой рубашке широко расставил руки, и словно говорит: «Стреляйте!» Его глаза безумны, но он героически готов принять смерть. В фильме «Стыд» есть эпизод, эмитирующий шедевр Гойи: к расстрельному столбу подводят какого-то несчастного в белой рубашке, он, вскрикивает, широко расставляет руки, словно приглашая солдат стрелять, но тут Якоби, отвратительный персонаж, «менеджер войны», сообщает, что смертельный приговор заменен ему пожизненным заключением.



Вот она, пощечина Гойе! Нет никакого героизма. Героизм привлекателен, поведение повстанца привлекательно. Гойя изобразил красивую смерть. У Бергмана в эпизоде с несостоявшимся расстрелом мало героического, и совсем нет ничего привлекательного.

В финале фильма герои Бергмана оказываются в лодке, плывущей неведомо куда. В какой-то момент их лодка увязает в трупах солдат. Трупы не тонут, потому что на них надеты спасательные жилеты. Героические фильмы о войне стеснялись «показывать запах» войны. Запах войны – это трупный запах. Бергман не стесняется показывать трупный запах: женщины, сидящие в лодке, зажимают носы и прижимаются к днищу, чтобы не видеть трупы и не слышать их запах, а мужчинам приходится веслами расталкивать трупы. Но становится понятно, что трупный поток нескончаемый, выбраться из него невозможно, и вся разница между окоченевшими солдатами и людьми, сидящими в лодке, только в том, что солдаты уже мертвы, а люди в лодке пока еще живы.

Любопытно, что этот фильм снят в Швеции – стране, виртуозно уклонившейся от участия в двух мировых войнах. Вероятно, мир начинаешь ценить, когда долго живешь в мире.

А еще надо ценить правду – и тогда войн не будет совсем.

P.S. Я понял эпизод с лодкой, когда побывал в музее оккупации Эстонии в Таллинне.



Оказывается, в 50-60 годы из Эстонии люди массово бежали, переплывая Балтийское море на рыбацких лодках. Обычно плыли в Швецию. Подсчитано, что из одной Эстонии бежали 65 тыс. чел. В музее хранится одна такая лодка. Другими словами, война была от Бергмана не так далеко.