У нас не может быть бюрократического подхода

fritzmorgen — 04.10.2010 — Дети Теги: Чиркунов

Как и собирался, докладываю о своей встрече с детозащитными органами Пермского края.

Начну с хорошего.

Пермь является сейчас в России настоящим рассадником современных технологий. Россия — страна большая, однако человеческие блоги есть только у двух руководителей регионов: у губернатора Пермского края Олега Чиркунова (chirkunov) и у губернатора граничащей с Пермским краем Кировской области Никитой Белых (belyh).

Если мы посмотрим на историю вопроса, выяснится, что Никита Белых хоть и работает сейчас в Кирове, в 2005-м году, незадолго до заведения блога в ЖЖ, работал вице-губернатором Пермской области… под началом Олега Чиркунова. Который, для справки, свой блог основал тремя годами позже, в 2008-м.

Так что можно, пожалуй, смело считать Никиту Белых родоначальником ЖЖ-движения среди губернаторов (подробнее).

Почему я считаю губернаторские блоги сугубо позитивным явлением?

Потому что блоги без премодерации, в которых любой желающий может оставить комментарий — реально работающий метод обратной связи с чиновниками. Каждый острый комментарий в блоге вопиёт об ответе, поэтому его, в отличие от электронного письма или статьи в газете, нельзя проигнорировать.

Если высокопоставленный блоггер внезапно начнёт игнорировать поступающие в его адрес вопросы, он очень скоро окажется перед классической дилеммой двух стульев: или «окуклить» блог, введя премодерацию комментариев (и расписаться тем самым в своём нежелании разговаривать открыто), или мириться с тем, что все читатели будут видеть подвешенные в воздухе неудобные вопросы.

Плавно возвращаюсь теперь к моему визиту в Пермь. Началось всё с прокола компрачикосов, которые в августе этого года разместили в публичном доступе вакансию охотника за детьми. Процитирую то самое объявление:

«Работа для студентов: специалист по выявлению семей, находящихся в социально опасном положении.

График работы – свободый, оплата сдельная. За семью, где ребенок до 7 лет – 430 руб. За семью, где ребёнок после 7 лет – 350 руб».

Краткое расследование показало, что это, к сожалению, не фейк (подробнее). Само собой, Живой Журнал встревожился, блоггеры начали просить Чиркунова разъяснить ситуацию, и Чиркунов, в итоге, принял решение пригласить блоггеров в Пермь, чтобы они на месте убедились в хорошей работе социальных служб. Приглашение было принято, и встречи блоггеров с чиновниками проходили с 27 по 30 сентября.

Конкретно с губернатором Чиркуновым встреча прошла 27 сентября. Из-за несогласованности графиков лично я на ней не присутствовал, однако у меня есть видео с этой встречи. Процитирую с сокращениями кусочек беседы.

«Чиркунов: Мы понимаем, что у всего, что ты делаешь, есть отдалённые последствия. Порой, совсем не те, которые ты ожидал. Мы изначально пошли по пути усыновления. У нас шесть лет назад было 53 детских дома, сейчас осталось 15 детских домов. Мы усыновляем больше других.

Пермский блоггер: Мы боимся, что будет поставлен план по усыновлениям, который приведёт к тому, что чиновники будут изымать всех подряд, лишь бы этот план выполнить.

Чиркунов: Фокус заключается в том, что за разные этапы отвечают разные люди. За выявление отвечают одни. И мы обязаны настроить их на максимум, иначе они выявлять не будут. Принимают решение и встают в оппозицию к ним — другие. И это должны быть те люди, для которых признание, что эта семья асоциальная говорит о плохом качестве какой-то другой их работы. Принимают решение те, кто, в общем, должны отвечать за благополучие.

Следующая развязка — есть люди, которые занимаются реабилитацией, а есть те, кто принимают их работу. И всегда какие-то противоречия находятся…

…Я думаю, что в любой ситуации, если где-то родители будут биться у нас за своего ребёнка, даже если это какая-то асоциальная семья, мы должны будем ещё раз как следует подумать. Но! Если нет угрозы жизни и здоровью».

Что видно из этих слов Чиркунова?

Видно, что губернатор является сторонником западной системы работы с детьми. При которой, с одной стороны, детских домов не существует в принципе (и это хорошо), с другой стороны — чиновники имеют полную власть забрать себе любого понравившегося им ребёнка.

Рассуждения про «состязательность» и «конкуренцию» между чиновниками — это, само собой, только мечты. Чтобы далеко не ходить за примерами, процитирую слова руководителя реабилитационного центра, который мы посетили тридцатого числа:

«У нас не может быть бюрократического подхода, так как у нас дети. Мы работаем в тесной связке с прокуратурой, ОДН, службой опеки и милицией. И если ради ребёнка нужно нарушить закон — мы идём на это нарушение».

Понимаете идею? Если какая-нибудь сотрудница опеки решит, что ребёнку в семье плохо и надо его забрать у родителей, никто её проверять не будет. Прокуратура и милиция, не размышляя, поддержит отобрание. Детозащитники работают в единой команде: чиновник чиновнику глаз не выклюет.

Разумеется, всё это будет проходить под флагом защиты интересов самого ребёнка, однако суть от этого не изменится. У чиновников есть власть забирать из семьи кого угодно полностью по своему усмотрению. Ведь какую-нибудь «угрозу здоровью» можно найти в абсолютно любой семье, а от необходимости доказывать в суде, что ребёнку и в самом деле угрожает реальная опасность, чиновник, фактически, избавлен.

Когда я беседовал 29-го числа с начальником управления по вопросам семейной и детской политики, я задал прямой вопрос: как семья защищена от коррумпированного чиновника из службы опеки.

В ответ на свой вопрос я получил жизнерадостный смех и рассуждения в ключе «коррумпированным сотрудник службы опеки быть не может в принципе. Если семья признана социально опасной, значит в ней есть какие-то проблемы».

Задал я тогда и второй традиционный вопрос — был ли хотя бы раз наказан хоть кто-нибудь из чиновников за неправомерный отбор ребёнка. Получил вполне ожидаемый ответ — нет, таких случаев не было…

Закончу обзор позиции властей Пермского края реакцией Чиркунова на ролик про «Настоящую милицию» (ссылка на ролик). Кто не смотрел: на этом видео женщины-милиционеры внаглую забрали новорождённого ребёнка у нормальной мамы, приказав ей на прощание устроиться на работу и приходить за ребёнком через полгода. Ребёнку, на минуточку, 21 день.

Чиркунов ролик на встрече посмотрел, и его реакция была следующей:

«В этой конкретной ситуации, как на это смотреть. Снят ролик, конечно, бездарно. Но на секунду представьте, что эта мамаша сама, вполне возможно, не просыхает от употребления алкоголя. Другая будет ситуация? Снято плохо, материал плохой. Но если бы вы там были на месте, вполне возможно, ваша позиция была бы другой… Проблемы в той семье явно существуют».

Переводя на русский язык, это не чиновникам надо доказывать, что мать пьёт. Это матери ребёнка надо доказывать, что она может о ребёнке заботиться. Если у тебя ребёнка забрала милиция, значит на то были веские причины, и значит это тебе надо доказывать, что ты можешь о ребёнке заботиться. Презумпция виновности во всей красе.

Кстати, обратите внимание на слово «мамаша». На протяжении всего визита в Пермь меня коробило это слово, постоянно звучащее из уст чиновников. С одной стороны, конечно, это пустяк. С другой стороны — слово «мамаша» хорошо показывает отношение чиновников к обычным родителям. Обычный родитель — это, с их точки зрения, бестолковая, регулярно выпивающая «мамаша», за которой надо тщательно следить, чтобы она не сделала что-нибудь со своим чадом.

Надо отметить, что ровно такой же подход к «защите» детей мы видим и на Западе. Сотрудникам опеки поступает — неважно откуда — сигнал. Если они считают этот сигнал достаточно убедительным, им не надо ничего никому доказывать. Они банально изымают ребёнка из семьи, если надо — при помощи полиции. Право ребёнка иметь родителей при этом игнорируется полностью. И только исключительные обстоятельства, типа огласки на всю страну и вмешательства политиков высокого ранга, могут заставить компрачикосов вернуть отобранного ребёнка родителям.

То же самое мы видим сейчас и в России.

Власти Пермского края полностью и безоговорочно доверяют чиновникам судьбы детей. Чиновники не ошибаются, чиновники не берут взяток, чиновники никогда ни с кем не ссорятся, не привносят в свою работу эмоций и не стремятся выполнить план ценой чужих судеб. Поэтому если чиновник решил, что ребёнок в опасности — значит, обсуждать тут нечего — так оно и есть.

Лично меня такая позиция не устраивает совершенно.

Я считаю, что у ребёнка есть право жить в семье, с родителями. И для нарушения этого права категорически недостаточно внутреннего убеждения низкооплачиваемой социальной работницы, которая по какой-то причине возомнила себя избранницей Б-га и вершительницей судеб человеческих.

Вместе с тем, коллеги, не всё так плохо, как могло бы быть.

Повторюсь: Чиркунов, в отличие от, скажем, губернатора Московской области, пошёл на диалог с рядовыми родителями. Позиция Чиркунова понятна, позиция Чиркунова меня не устраивает, но, по крайней мере, тема всевластия чиновников начала обсуждаться. Это уже прогресс.

Скажу больше. Во время одной из бесед с пермскими детозащитниками, нам удалось договориться о создании «горячей линии». Теперь, если у вас возникнет конфликтная ситуация со службой опеки конкретно в Пермском крае, вы можете обратиться вот сюда:

Рыскаль Ольга Евгеньевна,
заместитель начальника отдела
профилактики детского
и семейного неблагополучия,
(342) 217-78-62, roe@permkrai.ru

Если Ольга Евгеньевна не сможет решить ваш вопрос, пишите мне: fritz.morgen@gmail.com. Если вопрос будет успешно решён — пишите мне тоже. Я считаю, что мы должны не только ругать чиновников, но и периодически хвалить их — чтобы у них был стимул сотрудничать с родителями.

Подведу итог. Минусы:

1. В Пермском крае чиновники твёрдо стоят на позиции презумпции виновности детей и родителей.
2. Чиновники настроены влезть в каждую подозрительную им семью.

Плюсы:

1. Власти Пермского края последовательно сокращают число детских домов.
2. Власти Пермского края готовы к открытому диалогу с родителями.

Теперь, коллеги, дело за малым. Надо дождаться очередной конфликтной ситуации (а она, по закону больших чисел, непременно будет) и посмотреть, как будет работать свежесозданный канал связи между родителями и опекой.

Я надеюсь, что публичность и открытость сделают своё дело, и в спорных ситуациях решения будут приниматься не с позиции «а вдруг эта мамаша пьёт», а с позиции «имеем ли мы физическую возможность соблюсти право ребёнка жить в родной семье».

Напоследок расскажу кое-что любопытное из психологии чиновников.

Во время нашего визита в СРЦН (социально-реабилитационный центр для несовершеннолетних) мы задали вопрос о компьютерах. Лично мне было очень любопытно: есть ли у воспитанников центра возможность, например, вести блог в ЖЖ и рассказывать о своей жизни. Знаете, что нам ответили?

Нам ответили, что среди поступающих в центр детей очень много игрозависимых — пристрастившихся к греху компьютерных игр. И, следовательно, давать детям доступ к компьютеру — это всё равно что наливать им по стакану водки за ужином.

Честно говоря, подобное мракобесие в 2010-м году меня, мягко говоря, удивило. Если бы я внезапно был губернатором Пермского края и если бы меня реально волновали находящиеся в детских домах дети, первое, что я бы сделал — это добился бы оснащения всех детских домов компьютерными классами со свободным доступом в Интернет.

Так как реальную причину лишать детей компьютеров и Интернета я вижу ровно одну. Заткнуть детям рты, чтобы они не выносили наружу сор из избы.

Теперь кратко пробегусь по другим ювенальным новостям за неделю.

1. Ростелеком запилил детский телефон доверия: 8-800-2000-122 (подробнее).

По этому номеру ребёнок может позвонить и нажаловаться на сверстников, учителей или родителей. Было бы здорово, если бы кто-нибудь с детским голосом позвонил туда и проконтролировал — какие конкретно советы дают детям психологи.

2. В доме малютки в Набережных Челнах четырёхмесячного младенца напоили спиртом, чтобы тот лучше спал. Ребёнок умер (ссылка).

До кучи мне написали, что через неделю после смерти младенца этот дом малютки наградили как «лучший социальный проект». Справедливости ради скажу, что подтверждения факта награждения, однако, я не нашёл. Однако достаточно плохо уже то, что за убийство младенца никто не сел в тюрьму.

3. Надо отметить, что в заботливых лапах социальных служб дети часто получают серьёзные травмы. Вот, например, ещё один сюжет хищников из НТВ (источник):

«Шестилетний Саша сейчас прикован к постели в областной больнице. Отца к нему не пускают, потому что тот ограничен в родительских правах. Несколько месяцев назад органы опеки отобрали у Бориса троих детей. Такое решение объяснили тем, что обстановка в семье сложная: оба родителя — без работы, и с жильем проблемы. В детдоме, заявили чиновники, младшим Черногорцевым будет лучше. Это „лучше“ и обернулось для Саши поврежденным позвоночником…»

Обратите внимание: у губернатора Вологодской области Вячеслава Позгалёва блога нет. Следовательно, неудобные вопросы, типа «почему ребёнка не отдают отцу» и «почему никого не то что не посадили, но даже и не уволили» отвечать губернатору необязательно. Нет блога — нет проблем.

4. По поводу прикреплённой к посту картинки. Уполномоченный по правам ребёнка в Пермском крае г-н Миков развил большую активность: его брошюры попадались нам на каждом шагу. Забавно, что на картинке «против жестокого обращения» изображены явно застенки какого-то госучреждения — подвал, кирпичные стены, голая лампочка. Ещё более забавно, что брошюру Микова «как защититься от Интернет-угроз» мы нашли не где-нибудь, а в том самом СРЦН, в котором детям принципиально запрещают пользоваться компьютером.

В этом, в общем, заключается вся суть современного детозащитного движения. На то, что у детдомовцев нет возможности выйти в Интернет и пожаловаться кому-нибудь в случае необходимости — Микову наплевать. Главное, раздать детям брошюрки с требованием уважать чужую собственность в Интернете.

5. Вот здесь одна дама эмоционально предлагает «подсчитать детские трупы» (ссылка). Охотно помогу взволнованной женщине. Родителями совершается 4% преступлений против детей. Остальные 96% — это другие дети и другие взрослые. В частности, сотрудники и воспитанники тех самых детских домов, куда компрачикосы нормальных детей предлагают без суда и следствия помещать.

Кстати, было бы большой ошибкой считать, будто подобный пиар на детских трупиках безобиден. Вот характерный случай (ссылка):

«В райотдел милиции Макеевки (Донецкая область) обратилась мать шестилетней девочки, которой дочь призналась, что ее изнасиловал дедушка. В милиции отреагировали мгновенно: назначили девчушке судмедэкспертизу и одновременно задержали 50-летнего мужчину, который приходится отчимом заявительнице.

Пока милиционеры беседовали с задержанным, доктор, осмотревший девочку, сообщил, ни малейших следов сексуального насилия у ребенка нет. Женщина, обратившаяся в милицию, была удивлена вердиктом врача: ведь дочурка, говоря ей о том, что неоднократно подвергалась сексуальному насилию со стороны дедушки, описывала произошедшее с красочными подробностями, рассказывала, как испугалась вида собственной крови...

Владимир Зыков, старший оперуполномоченный сектора криминальной милиции по делам детей Советского райотдела макеевской милиции, осторожно расспросил ребенка и выяснил, что малышка все это придумала, посмотрев в отсутствие родителей телепередачу о насилии над детьми. Очевидно, "из телевизора" воспитанница детсада и почерпнула яркие краски для своего рассказа».

6. На сайте печально знаменитой своими планами по уничтожению семьи программы «Детство 2030» появились новые документы (ссылка).

Удивляет заголовок раздела: «Просвященное родительство». Непонятно — опечатка это или же какой-то новый термин?

PS. После моего субботнего отзыва о Перми (ссылка) неизвестные вандалы надругались над красными человечками (ссылка). Коллеги, после не значит вследствие. Я тут не при делах.

PPS. Собственно видео встречи с Чиркуновым выложить не могу, так как мы обещали сначала согласовать его с пресс-службой.

P3S. Отчёт karasya о визите блоггеров в краевую КДН (ссылка).

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив